Иностранная пресса о россии и не только. Если факты противоречат теории, нужно выбрасывать теорию, а не факты Интерпретации или комбинации
"Ленин хорошо усвоил выражение Гегеля "тем хуже для фактов!" (...) Вне революции останется один Ленин", - заявил в апреле 1917 года меньшевик Николай Чхеидзе. Напомнив эту историю, обозреватель El Pais Сантос Хулиа вопрошает, что произошло в России в октябре 1917 года. "Была ли это социальная революция, в ходе которой сознательный класс общества - пролетариат - при поддержке крестьянства взял власть, чтобы преобразовать общество, разрушая дворянство и крепнущую буржуазию? Либо это был государственный переворот, который ликвидировал первые демократические достижения революции, чтобы средствами террора навязать власть одной-единственной партии?" Ответ на эти вопросы искали самые разные писатели, ученые, мемуаристы, политики, научные институты и альянсы интеллектуалов.
"В понимании многих, в том числе выдающихся социалистов-фабианцев типа Сидни и Беатрис Уэббов, Советский Союз, порожденный этой революцией, был цивилизацией будущего", - пишет автор. Другим - например, Андре Жиду - импонировали антиколониализм и пацифизм. "Андре Мальро был очарован скорее его эффективностью, чем интеллектуальными или моральными обоснованиями", - говорится в статье. Эти и многие другие "попутчики" советской власти чувствовали себя частью авангарда, "акушерами истории", создателями нового человека.
"Первый раскол возникнет уже по вопросу о том, возможно ли давать оценки Советскому Союзу", - говорится в статье. "Андре Жид в книге "Возвращение из СССР" не умолчал об увиденном (единообразном мире, пассивных людях), а его осыпали бранью, называя фашистским чудовищем, которое само признало себя упадническим буржуа", - пишет Хулиа. Позже группа западных писателей осудила изменение русла революции после того, как Сталин физически устранил всю "старую гвардию" большевиков.
"Холодная война сформировала новый тип компромисса со стороны тех, кто не осуждал и не оправдывал деяния Сталина, хоть и пытался оправдать их через осуждение устоявшейся морали, - продолжает автор. - Жан-Поль Сартр утверждал, что насильственные действия коммунистов были пролетарским гуманизмом - скорым судом истории".
Историк Стивен Коэн утверждает, что осуществление идей Николая Бухарина породило бы демократический миролюбивый социализм без террора, но, к сожалению для революции, в 1929 году победил Сталин. Однако американский историк Ричард Пайпс считает, что все, введенное Сталиным, уже содержалось в идеях Ленина. "Очень удобный тезис для выработки политики, характерной для холодной войны", - комментирует Хулиа.
"В любом случае 1989 год ознаменовал крах СССР, конец иллюзии, не оставивший никакого наследия, как констатировал Франсуа Фюре", - говорится в статье.
Значит, революции пришел конец? Славой Жижек полагает, что революционный процесс - это не постепенный прогресс, а повторяющиеся шаги, которые вновь и вновь начинаются сызнова.
"Коммунистическая гипотеза" Алена Бадью не умалчивает о фактах, а лишь объявляет их нерелевантными, пишет автор. "Если революция и коммунистический режим оказались запоздалой и крайне жестокой формой перехода от феодализма к самой хищной версии капитализма, тем хуже для фактов. Нужно снова и снова начинать с нуля, чтобы не проспать момент, когда дух Гегеля снова отправится в полет, возвещая новую зарю", - заключает Сантос Хулиа.
Также по теме :
Революция неопределенного цвета ()
Тем хуже для фактов
О благих намерениях, трудностях перевода и увдовлении из-за гроба
Пошлая мысль, что безобразия творятся потому, что начальство (хозяин, декан, царь-батюшка) плохо информировано, не так далека от истины.
Разумеется, играет роль и злая воля. Но информационный зазор образуется даже у злодеев – уверяющих публику, а главное, себя, что они хотели как лучше. Нерон всерьез видел себя великим актером.
Еще интереснее промежуточные случаи.
В старом анекдоте Хрущев – деспот-демагог, но и плут-простофиля – требует от председателя колхоза все более фантастических обещаний повысить надои молока. В конце он спрашивает: «А еще удвоить – можно?» – «Да можно, только уж это, Никита Сергеевич, одна вода будет!»
Вспоминается также литературная притча о короле, решившем творить добро. Увидев из окна, что сбитой с ног старушке никто не помогает, он отдает премьер-министру соответствующее гуманное распоряжение, которое, дойдя по испорченному телефону до рядовых полицейских, приводит к аресту старушки.
Тут возможны высоколобые аналогии с принципом неопределенности – воздействием измерительного аппарата на объект. Но и без них ясно, что для получения ложных сведений необязательно быть страшным деспотом. Все мы немножко деспоты, каждый из нас по-своему деспот.
Наши представления о вещах прискорбно неадекватны. Но не потому, что информации не хватает, а потому, что она находится в ведении культуры, то есть сложного аппарата перекодировок и, значит, искажений.
Начнем с простого случая – литературного перевода. Подбирая примеры из русских классиков для своей англоязычной книги, я был поражен, как редко тот эффект, ради которого привлекалась цитата, наличествовал в английской версии. Получалось, что зарубежный читатель имеет дело не с Лермонтовым, Гоголем и Чеховым, а, так сказать, с Марлинским, Одоевским и Потапенко.
Моя любимая реплика Свидригайлова: «Если вы убеждены, что у дверей нельзя подслушивать, а старушонок можно лущить чем попало, в свое удовольствие…», в солидном академическом издании звучит примерно так: «Если вы уверены, что нельзя слушать у дверей, но любую какую хотите старую женщину можно стукнуть по голове…» («If you are so sure that one can’t listen at doors, but any old woman you like can be knocked on the head…»). В предисловии сообщается, что перевод такого-то (фамилию великодушно опускаю) вполне адекватен и читабелен. (К счастью, есть новый, более точный перевод: «…can go around whacking old crones with whatever comes to hand, to you heart’s content…»)
В результате Достоевский предстает мрачным до слез философом, без тени юмора. Парадоксальным образом, это не только обедняет текст, но и как бы обогащает его – повышает в литературном ранге.
Многие искажения – на совести ленивых и нелюбопытных переводчиков. Но языковой барьер реален. Знаменитая гоголевская фраза: «С этих пор… как будто он был не один, а какая-то приятная подруга жизни согласилась с ним проходить вместе жизненную дорогу, – и подруга эта была не кто другая, как та же шинель на толстой вате…», неизбежно теряет в английском переводе («From that time it was… as if he were not alone, but some pleasant companion of life had agreed to travel the road of life with him – and this companion was none other than that selfsame overcoat with thick quilting…») свои фрейдистские обертоны – ввиду отсутствия категории рода как у шинели = overcoat , так и подруги = companion . Недаром американцам так легко дается политкорректность: заменил he, «он», на s/he, «он/а», и все – согласовывать ничего не надо.
Американские первокурсники, проходящие русскую новеллу в переводе, долго гадают над сексуальной ориентацией персонажей «Без черемухи» Пантелеймона Романова (1927). В оригинале пол рассказчицы и ее соблазнителя очевиден с первых строк: «Мне… больно, точно я что-то единственное в жизни сделала совсем не так…», но в английском переводе гендерные различия нивелируются, и студенты получают возможность усмотреть тут ранний образец голубой прозы.
По знаменитой формулировке Роберта Фроста, «Поэзия это то, что пропадает в переводе». Как видим, кое-что пропадает и в прозе.
Парадокс «престижного обеднения/обогащения» (постигающий Достоевского) – распространенное явление. Особенно радикальны потери при переводе со специфического языка определенного вида искусства (поэзии, живописи, музыки) на общекультурный. Произведение попадает при этом в руки «посторонних» – институтов, ведающих поддержкой, распространением, преподаванием и канонизацией искусства, благожелательных, но обычно глухих к его собственно художественной природе. Проекция в социальную сферу выделяет в нем идеологические аспекты, кооптация в массовую культуру – сюжетные, экранизация – зрелищные, преподавание – дискурсивные, и т. д.
Характерна рассказанная очевидцем история о возвращении грузинского танцора Вахтанга Чабукиани из Большого театра на тбилисскую сцену (конец 1950-х). Театр им. Руставели был каждый вечер переполнен. Поклонники стояли в проходах, фойе, на лестнице, в вестибюле и на улице, передавая из уст в уста весть об очередном феноменальном па. Этот перевод балетных движений на язык заочного восприятия, сводящийся к небогатому репертуару восклицаний, характерен. В кристально чистом виде он являет феномен канонизации художника – выдачи ему одного из одобрительных ярлыков.
Массовое потребление стремится стащить все новое и вообще особенное с котурнов обратно в общую колею. Такое смазывание тонкостей оригинала наглядно демонстрирует, в чем именно состояла оригинальность автора. Помню, как в занятиях поэзией Окуджавы мне помогало режущее слух различие между причудливой мягкостью его собственного исполнения и той по-туристски бодрой, кованой маршеобразностью, с которой его пели мои друзья диссиденты-походники. «Вы слышите, грохочут сапоги…» пелось, шагалось и судилось с точки зрения сапог, хотя, видит Бог, вся соль Окуджавы именно в христианизирующей смене военно-патриотической героики тихой любовью, грохочущих сапог – старым пиджаком.
Увы, искажающий перевод со специфического языка на общекультурный неизбежен.
Однажды мне пришлось отстаивать свой демифологизаторский анализ жизнетворческого имиджа Ахматовой перед ее поклонником-физиком. Я долго не мог объяснить ему мифологичности его реакций. Чему мешает пресловутая «мифологичность», недоумевал он, если его представления об Ахматовой непротиворечивы? К счастью, за противоречием было недалеко ходить. Угадав, что он считает Ахматову вдовой Гумилева, я сказал, что, хотя это ближе к истине, чем назначение на роль вдовы Ленина старой большевички Фотиевой (которым Сталин грозил строптивой Крупской), но все же представляет собой не юридический факт (разведясь с Ахматовой по ее инициативе в 1918 году, Гумилев женился на А. Н. Энгельгардт), а, вот именно, миф. Будучи шестидесятником-правдолюбцем и ценителем доказательств, мой собеседник сдался. Но другой на его месте стал бы упорствовать, говоря, что в высшем смысле Ахматова все равно была вдовой Гумилева (а также Блока и Пушкина), и вообще, тем лучше для мифотворцев и хуже для фактов.
В новом «Фильме об Анне Ахматовой» Анатолий Найман, в свое время с ней близко знакомый, патетически повествует о том, что «у нее расстреляли мужа». Это как во французском каламбуре: «Il est roux et sot , mais pas un Rousseau! » – «Он ру [ «рыжий»] и со [ «глупый»], но отнюдь не Руссо! » Гумилев был мужем Ахматовой, и его расстреляли, но не «у нее». Найман прекрасно это знает, но, как говорится, кого это интересно?! Миф – и благие намерения – диктуют свое.
Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги Мир сложнее, чем мы думали автора Мулдашев Эрнст Рифгатович Из книги Мастерство Актера и Режиссера автора Захава Борис ЕвгеньевичГлава пятая. СЦЕНИЧЕСКОЕ ОТНОШЕНИЕ И ОЦЕНКА ФАКТОВ Говоря о сценическом внимании, мы установили, что творческая сосредоточенность актера тесно связана с процессом творческого преобразования объекта в его фантазии, с процессом превращения объекта в нечто совершенно
Из книги О действенном анализе пьесы и роли автора Кнебель Мария Осиповна Из книги Слово в творчестве актера автора Кнебель Мария Осиповна Из книги Искусство жить на сцене автора Демидов Николай ВасильевичО конкретности вещей и фактов В наших этюдах, понятное дело, нет ни декораций, ни театральных костюмов, нет и грима. Все как будто бы рассчитано только на воображение и на фантазию участников. А между тем здесь, право же, больше подлинного, чем на сцене.Здесь стены как стены,
Из книги Политэкономия соцреализма автора Добренко Евгений6 ПОТРЕБЛЕНИЕ ПРОИЗВОДСТВА: ДИСКУРСИВНЫЕ СТРАТЕГИИ ПОТРЕБЛЕНИЯ «ФАКТОВ РОСТА» Звучит парадоксально, но субъект означающего – это ретроактивный эффект несостоятельности его собственной репрезентации; вот почему невозможность репрезентации является единственной
Из книги Русский со словарем автора Левонтина Ирина БорисовнаОба хуже Недавно по телевизору показывали последний фильм режиссера Леонида Марягина «Здравствуй, столица!» - историю о провинциале, который, мечтая стать известным писателем, приехал покорять Москву во времена хрущевской оттепели. Музыку к кинофильму Леонид Марягин
Из книги Наблюдая за королевскими династиями. Скрытые правила поведения автора Вебер Патрик6 100 ВАЖНЫХ И ЛЮБОПЫТНЫХ ФАКТОВ, КОТОРЫЕ НУЖНО ЗНАТЬ О МОНАРХИИ… 1. Самая старая европейская монархия - датская. Она восходит к 950 году нашей эры.2. Альберт II по титулу - король бельгийцев, а не король Бельгии.3. Смещённый с трона по приказу Франко отец Хуана Карлоса так
Из книги Мой XX век: счастье быть самим собой автора Петелин Виктор Васильевич Из книги Петербургские окрестности. Быт и нравы начала ХХ века автора Глезеров Сергей ЕвгеньевичЛужские лососи не хуже финских Как известно, государь император Александр III был страстным поклонником рыбной ловли и, отдыхая в своей любимой финской «рыбачьей хижине» на водопаде Лангинкоски (Langinkoski), неподалеку от города Котка в Финляндии, неизменно наслаждался
Из книги Основы национализма [сборник] автора Кожинов Вадим ВалериановичНаука подтвердила: политика вредит умению считать .
Кэхэн провел ряд остроумных экспериментов, направленных на то, чтобы выяснить, как политические страсти влияют на способность ясно мыслить. Его выводы, говоря словами Муни, заключаются в том, что партийные симпатии «способны подрывать даже базовые мыслительные способности…. Обладатели хороших математических навыков не справляются с задачами, которые, скорее всего, легко могли бы решить, просто потому, что правильный ответ противоречил бы их политическим убеждениям».
Другими словами, можно попрощаться с мечтой о том, что образование, журналистика, свидетельства науки, медиа-грамотность или доводы разума могут обеспечить людей инструментами и информацией, помогающими принимать хорошие решения.
Судя по всему, когда речь заходит об общественных вопросах, настоящая проблема заключается не в недостатке информации, а в том, как работает наш мозг, какими бы мы умными себя ни считали. Нам нравится считать себя рационально мыслящими, но на деле мы просто постфактум рационализируем то, во что нас подталкивают верить наши эмоции .
Годами моим главным источником наводящих грусть сведений о том, как устройство наших голов делает безнадежными перспективы демократии, служил доцент кафедры управления Дартмутского колледжа Брендан Найен (Brendan Nyhan).
Он и его коллеги проводят эксперименты, пытаясь ответить на пугающий вопрос: имеют ли значение факты для американского избирателя?
Ответ: фактически, нет . Если дезинформированным людям дать факты, позволяющие скорректировать их неверные представления, они начинают еще отчаяннее цепляться за свои убеждения.
Вот некоторые выводы Найена:
. Люди, считавшие, что в Ираке было найдено оружие массового уничтожения, начинали верить в это еще сильнее, когда им показывали статью, которая это опровергала.
. Люди, считавшие, что Джордж Буш-младший запретил все исследования в области стволовых клеток, продолжали так думать, даже прочитав статью о том, что закрыты были лишь некоторые программы, финансировавшиеся из федеральных средств.
. Людям, утверждавшим, что для них важнее всего экономика, и недовольным достижениями Обамы в этой области, показывали график роста занятости вне сельского хозяйства за последние годы, который демонстрировал прибавку примерно миллиона рабочих мест. Затем их спрашивали, выросло количество людей, имеющих работу, уменьшилось или осталось прежним. Многие, глядя прямо на график, говорили, что оно уменьшилось.
. Однако если перед тем, как показать им график, их просили написать несколько предложений о моментах в жизни, которыми они гордятся, многие из них начинали иначе воспринимать экономическую проблематику. Несколько минут укрепления самооценки повышают вероятность того, что человек заметит рост числа рабочих мест.
Кэхэн просил одних участников эксперимента интерпретировать таблицу с цифрами, показывавшую, уменьшает ли крем для кожи высыпания , а других - другую таблицу (с теми же цифрами), показывавшую уменьшает ли закон, который запрещает частным лицам скрытно носить оружие, преступность.
Кэхэн обнаружил, что люди в тех случаях, когда цифры в таблице противоречили их позиции по вопросу о контроле над оружием, не могли правильно произвести вычисления , хотя справлялись с ними, когда речь шла о креме для кожи . Самое печальное, что чем лучше у участников эксперимента было с математическими навыками, тем чаще их политические взгляды - все равно, консервативные или либеральные - отрицательно влияли на их способности решать задачи .
Мне не нравятся выводы, которые из этого следуют, причем не только в вопросе о контроле над оружием, но и в других спорных вопросах...
Между тем, в сущности, отрицание - обычное дело для нашего мозга. Рост количества и качества известных фактов не превращает плохо информированных избирателей в хорошо осведомленных граждан. Он только укрепляет их в их заблуждениях. За всю историю мироздания никакие зрители Fox News ни разу не изменили свою позицию под влиянием новых данных. Когда наши убеждения вступают в конфликт с фактами, побеждают убеждения.
Преобладание эмоций над разумом - это не сбой, это особенность того, как работает наша операционная система .
Статья моего единомышленника.
“Если факты противоречат теории, нужно выбрасывать теорию, а не факты”. А. Скляров
Никого не оставляют равнодушными и навсегда покоряют своей красотой и фантастическим исполнением роскошные каменные вазы Эрмитажа. Яшма, гранит, малахит – разнообразие материалов и расцветок впечатляет. А солидные размеры ваз, необычайно сложные элементы и идеальная шлифовка поверхности вызывают много вопросов о технологиях того времени. Давайте пройдемся от залов Эрмитажа к производственным цехам и разберемся, как было возможно изготовить столь совершенные изделия, имея довольно узкий диапазон производственных материалов и технических решений.
Для этого я специально поехал в Эрмитаж. Внимательно, еще раз, осмотрел экспонаты, а также нашел таблички о «производителе». Так и написано: «Екатеринбург гранильная фабрика». Стоп! При чем тут гранильная?
Граниль – это (от итал. graniglia – крошка, гранулы)
общее название измельченных до определенных размеров стекол специального состава. Граниль применяется для декорирования керамических плиток, керамического гранита. Гранили могут быть блестящими и матовыми, прозрачными, заглушенными, белыми или цветными, с эффектами люстра или металлика и т.п. Могут применяться как для создания визуального эффекта, так и для придания определенных свойств. При чем тут стекло? Об этом расскажу как-нибудь потом, в другой статье.
А официальная история говорит, что гранильная и гранёная – это однокоренные слова. И даже больше – имеют одно и тоже значение! Ну пусть будет так, они же учились этому в специальных заведениях, среди них есть и доктора, и профессора исторических и других наук. А мы – людь простая.
Так вот, дальше. Оказывается в то время было три гранильно-шлифовальных фабрики. В Екатеринбурге, в Колыване на Алтае и в Петергофе под Санкт-Петербургом. Про эти фабрики можно почитать в интернете. В движение шлифовальные машины приводились водяными мельницами. Про шлифовальные круги никакой информации не нашел. Из чего и как создавались абразивы для полировки столь твердых материалов нам не известно. Но ведь делали же и колонны, и вазы! Значит и абразивы делали. Но удивляет, что для таких производств нужно очень много таких расходных материалов, причем, разной зернистости. А для этого, в свою очередь,нужно отдельное немалое производство и владение технологией. Ведь абразивные материалы (те, чем шлифуют и полируют) должны быть тверже. И их обработка не из простых задач. А упоминания об этом нигде нет. Закроем и на это глаза.
После революции 1917 года колыванская и екатеринбургская фабрики прекратили производство, осталась только петергофская, которая после 1947 года была сильно модернизирована. Даже, правильнее сказать, была построена новая! Вода подавалась по чугунной трубе, были 2 турбины по 15 лошадиных сил каждая и так далее. А как выглядело производство до этого? Для этого нужно посетить музей при колыванской фабрике. Там даже есть макет шлифовальных машин!
Вот этот макет и рассмотрим.
Так это прародитель токарного станка! Вот так объясняет официальная история создание колонн для Храма Христа Спасителя в Москве и даже для Исаакиевского собора! Все легко и просто!
Водяная мельница крутит шестерни, они приводят в движение ременным приводом вал, а тот, в свою очередь, ось прародителя токарного станка. Но свою ложку дегтя, в эту сладкую бочку меда, вносят инженерные расчёты. Колонны для храма Христа Спасителя были более трех метров в длину, а для Исаакиевского собора еще больше. И при расчёте веса заготовок получаем проблему – каждая заготовка минимум более 2х тонн. На макете заготовка уже установлена. Как столь тяжелую каменную глыбу держит деревянная ось? На современных токарных станках используется очень мощное устройство для крепления детали (зажимной патрон), причем не только сжимающее заготовку по торцам, но и обхватывающее «пальцами» как спрут!
Зажимной патрон токарного станка
Зажатая деталь
А на макете просто с двух сторон поджато деревянной осью. Не будем придираться, это же просто макет, закроем и на это глаза. Закроем глаза и на то, что одна из прижимных осей должна передвигаться по горизонтали. Как бы сначала «отъехать», а после установки заготовки, «поджать» ее.
А на макете нам показана жесткая, уже с закрепленной деталью, шлифовальная машина. Не будем так же придираться к диаметру осей. Раньше были другие деревья, крепкие. Да бог с ними, с этими погрешностями. Но вот что не прощает сопромат и инженерия, так просчет в трении. Ленточный привод в данном случае должен вращать заготовку весом от 2х тонн! И все за счет водяной мельницы. Без учета, что деревянные поверхности от воздействия ремня будут сами шлифоваться и без того малый кпд, еще больше упадет. Но можно предположить, что при необходимости вовремя меняли и вал и ремни. Но главный просчет этого макета (а следовательно и всей предлагаемой технологии) – это оси, на которых вращалась заготовка! Под тяжестью заготовки, в местах вращения осей, настолько велико трение, что нужны титанические усилия, чтобы заставить их вращаться. Если для облегчения вращательного момента мы сделаем зазор между осью и вертикальным столбом, тогда ось уже не будет держать заготовку и она выпадет. А если и заставим вращаться, то от нагрузки деревянные оси проработают мизерное время (по предварительным оценкам – не более 10 минут). Отсюда следует, что данная шлифовальная машина не могла работать. И, значит, именно на данной шлифовальной машине колонны для всех этих соборов не изготавливались.
еперь рассмотрим еще одну шлифовальную машину.
От большого вала ременным приводом вращались малые валы, закрепленные в подвешенных деревянных маятниках, и передавая крутящий момент шлифовальному кругу. Опять все легко и просто? Нет!
Для передачи вращения нужно ремень держать всегда в натянутом положении. И тогда получается, что шлифовать можем только на расстоянии натянутого ремня. Причем мы обязаны руками обеспечивать натяжение ремня. Одновременно при этом обеспечивать прижим шлифовального круга к изделию. Скорость вращения водяной мельницы в среднем был от 60 до 150 оборотов в минуту! Современный инструмент – около 1000. Я даже не придираюсь к способу передачи вращения ко второму шлифовальному кругу (который держит фигурка в красной рубашке) – не показана схема поворота ремня на 90 градусов (а для этого нужно специальное приспособление, но приводящее к дополнительной потере кпд). Шлифовать этим устройством худо-бедно можно. Но только по прямой. И постоянно двигая заготовку туда-сюда. А процесс полировки подразумевает не менее 10 поочередных проходов разной зернистостью абразива! А теперь вопрос! Как полировать вазу? Крутить, вращать и наклонять? То есть получается, что изделия, достигающие порой несколько тонн, перемещались в пространстве как угодно было мастеру? Поэтому данная шлифовальная машина не могла полировать вазы из Эрмитажа!
Проведены предварительные расчеты с помощью специальных инженерных программ. Эти программы используются для создания высокотехнологичных современных механизмов. Все смоделированные ситуации применения данных шлифовальных машин дали отрицательный ответ. Помимо этого, при исследовании устройства механизма этих шлифовальных машин, не учитывали многие недочеты (причем всегда в пользу официальной истории!). А некоторые из них, такие как отсутствие производства абразивных материалов, твердость некоторых обрабатываемых материалов близкая по твердости к граниту (а это уже очень большая проблема!), технологичная невозможность полировки и шлифовки сложных элементов ваз (выпуклые окантовки, бороздки, лепестки) вообще сводит на нет работоспособность этой технологии в данном вопросе. Эту технологию смело можно назвать «сказкой Мюнхгаузена». Не разбирающиеся в технических деталях посетители музеев с забвением слушают красочные истории гидов. Легче поверить «это было сделано с легкостью» и молча перейти к следующему экспонату, чем возразить и бояться косых взглядов и разговоров, типа как ты посмел возразить – все верят, а ты тут такой умный?
Вот как нам рассказывают о доставке 19- ти тонной царь-вазы из колыванской шлифовальной вазы в Петербург:
«19 февраля 1843 года поезд из впряжённых в особые сани лошадей (от 154-х до 180-ти, в зависимости от рельефа местности) повёз чашу из Колывани в Барнаул, далее на Уткинскую пристань реки Чусовая. Загрузили чашу подетально на плоты и направились по реке Чусовой до реки Камы, из реки Камы в реку Волгу, по реке Волге бурлаками, затем по обводному каналу в реку Неву».
Сначала сделали особые сани (угрохали время, силы, материалы) и целиком тащили упряжкой 150-180 лошадей. При таком количестве лошадей получаем проблему синхронности. А потом, прибыв к реке, разобрали чашу на составные части и в разобранном виде повезли на плотах. Где логика??? Квадратное катаем, круглое носим. Почему, еще детьми, мы сомневались в правдивости рассказов барона Мюнхгаузена, а повзрослев верим в такой бред? Если ваза была разборная, зачем откалывать монолит в более чем 30 тонн, тащить его по горам и оврагам, а потом сделать не цельную вазу, а из деталей???
«К работам приступили в феврале 1828 года. С помощью 230 рабочих камень был вытащен к каменотёсному сараю и поднят на метровую высоту. Первичной обработкой монолита занимались около 100 мастеров, после чего в 1830 году камень уложили на дровни и вручную, силами 567 человек, передвинули глыбу на 30 верст в Колывань».
567 человек тащило монолит, чтобы потом, уже на фабрике, расколоть его на части. ПЯТЬСОТ ШЕСТЬДЕСЯТ СЕМЬ ЧЕЛОВЕК!!! Тащили глыбу. СТО ВОСЕМЬДЕСЯТ ЛОШАДЕЙ!!! Тащили вазу. Как звучит?! Правдоподобно! А потом, после таких усилий разобрали на детали и погрузили на плоты…
На этом все. Всем здоровья и светлого разума!
Значит, синьор Христофоро обречен… - вырвалось у старика.
Я ведь не хотел говорить вам этого, учитель, - пробормотал юноша.
И подумать только, что эти вот руки послали на смерть несчастного,
Коломбо! - Паоло Тосканелли, гордость географической науки XV века, уронил голову на широкий стол, заваленный картами.
Может быть, еще проверим? - робко спросил юноша.
Зачем? Ты был прав. Мы все рассчитали точно. До Индии не тысяча и не две тысячи римских лиг, а по меньшей мере пять. Пять тысяч лиг! А что скажут о моем искусстве его католическое величество, король Испании, и его христианнейшее величество, король Франции, и Генрих Английский, и его святейшество? Какой позор!
Юноша смотрел на учителя с грустной и гордой улыбкой. Грустной - потому что ему было жаль и великого Тосканелли, и неудачливого генуэзского авантюриста, что затерялся сейчас на бескрайних просторах
Атлантического океана. Гордой - потому что сегодня он наконец-то доказал самому мэтру, кто из них двоих ошибается. Да, на карте, которую лет десять назад учитель послал синьору Коломбо, Индия была совсем близко от Испании. Синьор Паоло полагал, что окружность Земли по экватору всего лишь около 7 тысяч лиг, и притом на 240 градусов из 360, составляющих окружность, протянулся великий материк Европы и Азии.
Он, Джузеппе Браччоло, доказал учителю, что прав был Эратосфен, по расчетам которого длина экватора больше 8 тысяч лиг. Он, Джузеппе Браччоло, определил, что материк занимает самое большее 150 градусов.
Человек, победивший в географическом споре самого Тосканелли, может надеяться, что его имя не канет в Лету.
А дон Христофор Колумб - сейчас Джузеппе не хотелось думать о нем как о земляке и даже признавать его итальянцем - всего лишь очередная жертва, принесенная истине.
Синьор Тосканелли выпрямился в своем кресле.
Остается только надеяться, что матросы заставят этого проклятого испанского генуэзца вовремя повернуть корабль. Ведь никто не выдержит многих месяцев плавания вдали от берегов. Но синьор Христофоро упрям, как целое стадо мулов. Он скорее даст себя повесить на рее. А виноватым окажусь я!
Письмо из Кастилии! - провозгласил слуга, приоткрыв дверь. - Прислано с нарочным.
Пальцы старика торопливо сорвали свинцовые печати.
Коломбо вернулся из Индии!
Не может быть! - выкрикнул Джузеппе. - Ведь его не было всего лишь около полугода. Он даже туда не успел бы доплыть, не то что обратно.
Вот Фома неверующий! - весело расхохотался синьор Паоло. - Он же привез индийское золото и самих индийцев. А проплыть пришлось всего тысячу стадий.
Тут какая-то ошибка! Мы ведь с вами все так точно рассчитали… Может быть, это какой-то другой материк или остров?
Лицо старика стало суровым.
Я вижу, Джузеппе, что был с тобой слишком мягок. Настоящий ученый должен уметь признавать свои ошибки. Индия достигнута! О чем же теперь спорить?
